Для чего офицеру нужен «тревожный чемоданчик»?

Когда мне было восемь лет, папа купил новенький маленький чемоданчик. Я думала, что это мне подарок, прижала его к груди и заскокала от радости.
— Не вздумай положить туда куклу! – сразу обломал меня отец и отобрал чемодан.
Он назывался очень смешно: «тревожный чемоданчик». Как будто чемоданчик о чем-то тревожится. Но у этого чемоданчика, увы, было серьезное назначение. Очень серьезное. Так как мой папа был военнослужащим, он был обязан в этом чемоданчике хранить противогаз и запас продовольствия на 3 дня. Чемодан должен быть всегда собран! Военнослужащий никогда в случае тревоги не должен собирать вещи, теряя время - он должен схватить этот чемодан и бежать на построение. Так всегда и было.
По сигналу тревоги папа хватал чемодан и убегал.
Отец собрал семейный совет - поставил нас в зале по стойке «смирно» и строго-настрого предупредил меня и маму, чтобы никто из нас никаких посторонних вещей туда не смел класть.
………….
Он рассказал реальную веселую историю, которая случилась много лет
назад с одним из офицеров и передавалась, как легенда, из уст в уста. Однажды, при проверке командованием тревожных чемоданчиков, у одного из офицеров, рядом с противогазом лежали игрушки. Но если бы только это! У другого военнослужащего при проверке обнаружилась… бутылка водки.
Этот офицер обалдевшим взглядом таращился на сорокаградусную, заботливо уложенную возле сухпайка и никак не мог объяснить командованию, откуда у него бутылка…
Оказалось, что жена того офицера ожидала приезд гостей через пару дней. Она долго тыкалась по полупустой однокомнатной квартире, не зная, куда бы подальше спрятать бутылку от своего мужа и не нашла ничего лучше, как спрятать водку в тот чемодан.
………..
Однажды папа пришел после тревоги и весело хохотал до слез, не
останавливаясь. Он так смеялся, что не мог успокоиться. Что же его так
развеселило? Отец так заразительно хохотал во всю глотку, что и мы начали смеяться тоже, еще не зная, в чем дело.

…Ночная тишина взорвалась рёвом сирены. Тревога! Зазвонили телефоны,
затопали сапогами посыльные. Захлопали двери.
Все офицеры схватили свои чемоданчики и выстроились на плацу. По команде все раскрыли свои чемоданы и вытянулись. На вертолете прилетел генерал проверить готовность по тревоге. Он со своей свитой обходит строй,
строго придираясь к каждой мелочи: то к чемодану, то к его владельцу, то
к тому, как уложено содержимое. И вот, возле одного из чемоданов он
застыл. Генерал смотрел в чемодан и не отрывал взгляд. Долго смотрел.
Очень долго. Наконец, он нагнулся и медленно вытащил остуда… женский
бюстгальтер. Очень даже немаленького размера. И еще один. Генерал держал
их в вытянутых руках — и бюстгальтеры болтались на ночном ветру. Затем
он положил их в чемодан и достал оттуда женские панталоны солидного
размера.
— Что это? – спросил генерал офицера, который то краснел, то бледнел.
— Что это? – опять спросил генерал, показывая панталоны всему личному
составу, поворачивая их в разные стороны. — Что вы оденете по команде
«газы»? Это? Или это? — генерал задал вопрос офицеру.
Короче, у этого офицера, как и у его командования, были большие
неприятности. Так опозориться перед всей частью! Домой тот вояка возвращался мрачный, как туча и свирепый, как бык. Зато солдаты и офицеры веселились от души и еще долго отпускали в его адрес реплики.
Оказывается, его жена и теща накануне посетили баню. Вот они и
прикинули, что с таким чемоданчиком куда более прилично будет идти по улице, чем со старой хозяйственной сумкой. В бане они надели чистое белье, а грязное сложили в чемодан. Вечером ни одна, ни другая не освободили его,
потому что утром собрались стирать… Ночью неожиданно завыла сирена
тревоги. Муж подскочил с постели и рванул на построение, схватив
чемодан с бельем.

Прошло какое-то время. Родители иногда весело смеялись над этой
историей. Но постепенно все это начало забываться.
…………..

…Ночью взревела сирена. Тревога! Отец подхватился и убежал в ночную
тьму. Мы легли досыпать. Когда отец возвратился домой, — его было не
узнать: лицо было от злости перекошенным. Мало того, оно было
красно-сине-фиолетовым.
— Что с тобой? — испугалась мама и прижала руки к груди. Он рычит на
маму:
— Ты что, надо мной поиздеваться решила??? Это ты специально сделала???
— его подбородок трусился.
— Что сделала? — испуганно недоумевает мама.
— Что? Что? Не видишь что? Ты меня перед всей частью посмешищем сделала!!! – кричит он на пороге.
— Что это? — показывает он на лицо. — А это? — Китель и фуражка,
которые вчера были зелеными — были покрыты красными и синими пятнами и разводами.
Мама отца (бабушка Аня - бабаня), которая приехала недавно пожить к нам,
быстренько шмыгнула назад в комнату.
Вот что произошло.
Прозвучал приказ: «Раскрыть чемодан». Все, как один, сделали это. У отца
чемодан был заполнен… множеством бумажных пакетиков несмывающейся сухой порошковой краски.

Проверку делал тот же генерал, который прибыл проверить готовность к
тревоге личного состава и результат работы командования после прошлого
«втыка».
— Что это? — генерал тряхнул бумажный пакетик, и облако красной пыли
заволокло все вокруг.
— А это? — и взрыв порошка синей пыли украсил воздух. Генерал выкидывал пакетики, и фейерверк красок был похож на праздник красок в Индии.
— А это? — и облако желтой краски высоко взлетало в воздух. Плиты плаца
были разукрашены всеми цветами этого фейерверка. Так же, как и военная
форма отца, генерала и всех находящихся рядом военнослужащих.

А случилось вот что. Бабушка, которая приехала из Сибири пожить к нам в Тверь, устроилась работать на трикотажную фабрику. В красильный цех. Как-то раз она принесла в газетном кулечке немного порошковой краски, которую стащила на работе. Она доверительно показала ее моей маме и сказала, что надо бы и других цветов взять. Бабаня собралась это послать в
деревню родственникам на Пасху яйца красить и спросила у мамы совета,
«куда бы это можно спрятать, чтобы Анатолий не увидел». Мама пришла в ужас и сказала немедленно отнести это назад. Украсть краску (в советские
времена, с советского предприятия) было кощунственно. И для чего! Яйца
на пасху красить. Это в то время, когда посещать церковь, крестить
детей, держать в доме религиозную литературу было запрещено. Отец читал
курсантам лекции по антирелигиозной пропаганде. А тут его мать с
родственниками яйца пасхальные собралась красить. Да еще ворованной с
советского предприятия краской.
Короче, бабушка клятвенно пообещала маме, что отнесет эти кулечки назад. Но…
тут ей на глаза попался в кладовке очень удобный, вроде как без дела, пылившийся чемоданчик. Противогаз из него тут же был выкинут, сухпаек отослан в деревню в качестве гостинцев, а нутро чемодана в течение месяца утрамбовывалось кулечками с сухой краской.